В Москве продолжаются гастроли греческого ансамбля современного танца "Схедия" и Компании современного танца Кубы. Сегодня и еще два дня они показывают в Парке культуры премьеру "Сна в летнюю ночь". Гастроли организованы Грузинским институтом в Афинах и Государственным Театром наций.
Показывать спектакли на воздухе для постановщицы "Сна в летнюю ночь" Анастасии Лиры не впервой, ее труппа много гастролирует и всегда выступает под открытом небом. Лира следует древним традициям и приглашает перенестись в Афины Шекспира. Московскими Афинами становится выстроенная посреди парка высокая площадка, покрытая зеленоватыми накидками, которые олицетворяют кущи леса, где происходят сюжетные превращения. Вокруг сцены расставлены ряды скамеек, и проходящий мимо человек в любой момент может стать зрителем и даже соучастником представления. Оставленное между рядами и сценой свободное место самые маленькие зрители воспринимают как собственную площадку и начинают двигаться под музыку в своем ритме.
Ко "Сну в летнюю ночь" на музыку Мендельсона в XX веке обращались не однажды: в киноверсии Макса Рейнхардта большую танцевальную сцену поставила Бронислава Нижинская, неожиданную драматическую версию балета сделал Джордж Баланчин. Совсем недавно Ханц Шперли, которого в сентябре ждут в Москве, решил "Сон" в неоклассической манере, практически низведя сюжет до одних абстрактных танцев. Греческий хореограф пошла тем же путем: свое часовое действо она решает целиком в импровизационной манере.
Греческие танцовщики в развевающихся свободных одеждах аристократические персонажи пьесы. Кубинские танцовщики в шортиках с красными хвостиками - духи, эльфы и одновременно мастеровые, низшее сословие. Так неожиданно и остроумно построены два мира высокой и площадной комедии. Шекспировский контраст преображен в контраст двух национальных стилей - свободной текучей пластики и острых латино-испанских ритмов.
Самый впечатляющий женский персонаж - богиня Титания в исполнении Наташи Авра. С ней спорит дух Пэк (элегантная Анастасия Рапти), устраивающий всю ночную путаницу, на которой основаны и действие, и комизм, и философия зрелища. Сомнамбулический Лиандр Мишеля Авалоса, влюбленный в Гермию, но под воздействием ночных чар признающийся в любви ее подруге-сопернице Елене, не без драматических талантов. Поддержки мускулистого бога-зачинщика Оберона Луиса Роблехо напоминают знаменитую серовскую картину "Похищение Европы".
Прежде чем мастеровым, в точности как в пьесе, в честь всеобщего празднества пантомимно, очень смешно и по-детски разыграть историю любви и смерти Пирама и Фисбы и закончить спектакль, - наступает соло кубинцев: под ритмы местных напевов рьяная четверка кидается перетанцовывать друг друга. И это вторжение кубинского колорита в шекспировскую античность является самым неожиданным и даже обаятельным сюрпризом спектакля.
